Рея Сильвия*

autor:  Anna Canić
0.0/5 | 0


*Глава 2 незавершенного романа "Дочери Софии".
(Часть I. Игерна)
--------------------
Дождь и не думал прекращаться, а безмолвная долина казалась бескрайней. Мосты через болота, возведенные еще при императоре Веспасиане, выглядели грубо и зловеще. Полуразрушенная вилла на пологом склоне внушала не больше доверия, но, не в силах противостоять стихии, Эрнан решился переждать здесь ночь. Миновав четыре арки, заросшие вереском и папоротником, он мысленно прочел «Живущий под кровом Всевышнего», и, из последних сил, ускорил шаг.
Узкая каменистая дорожка вела к атрию, со всех сторон перекрытого прочными сводами. Должно быть, римский генерал, когда-то переехавший сюда, был хорошо знаком с британской сыростью. Прилично сохранилась даже фреска на стене у входа в экус, представляющая Рею Сильвию – весталку, почитаемую римлянами за мать нации. Здесь был камин, и даже несколько нетронутых поленьев – можно было высушить одежду, и на время скрыться от дождя и ветра. Подкрепившись намокшей ячменной лепешкой, священник прилег на скамью. Долгий путь, осеннее ненастье и тепло с трудом добытого огня нагнали на него глубокий сон.
В ночном видении он видел своего учителя – Макловия, сидящего на узенькой скамье возле него. Он не корил его за отдых без молитвы, и не обращал внимания на божество, простершее рябое покрывало прямо над головой спящего.
«Что ж, это Сомерсет, погрязший в мерзости бывания, отвегнув бытие.» Вздохнул епископ, и продолжил мягко, по-отечески. «Тебе же, за смирение в день твоего прибытия, Господь воздаст сторицей.»
Усталость и во сне мешала Эрнану и говорить, и думать, – он лишь слушал.
«Один друид, которому я некогда спас жизнь,» Начал рассказ Макловий. «Поведал мне о Месте силы – о холме над этими болотами. Семь его уровней считаются ступенями в мир Матери-богини, а вратами в ее тайную обитель – вековой валун, стоящий на вершине, в сердце капища. Когда-то эти топи и ущелья были островом богини, круглом и зеленом, словно яблоко.»
«Сплошные символы ветхозаветного падения...» Внезапно осенило Эрнана, но он по-прежнему не мог пошевелить губами. «Если этот остров и его дурные чары – дело прошлое, то почему тут здесь не живут ни римляне, ни саксы?»
Как не раз до этого, Макловий уловил ход его мыслей.
«Демонесса, почитаемая за богиню,» Прошептал он, наклонившись. «Это плод греха Праматери, сестра архиубийцы. Сам лукавый дал ей имя – Ноема, «приятная», зная, что дочь угодит ему больше, чем Каин.»
За свои тридцать лет, пятнадцать из которых Эрнан посвятил монашескому послушанию и изучению священных книг, он никогда не слышал ничего подобного.
«Откуда это, отче?» В мыслях удивился клирик, в глубине души не сомневаясь в истинности слов учителя... и в том, что старец вряд ли объяснит ему.
«У нас немного времени.» Отрезал он. «Сомерсет проклят. Римляне пытались добывать здесь соль, но пострадали от землетрясений. Реки затопили пастбища и пахотные земли саксов, шедших погубить друидов и угнать в плен жриц. И наши братья обходили стороной этот содом, чтобы не впасть в соблазн. Ноема погубила много душ, и Бог призвал нас положить конец ее бесчинствам.»
Немного осмелев, священник прошептал.
«Как я... один..?»
Борьба с неведомым доселе женским демоном ему, ни разу не взглянувшему на женщину, казалась непосильным вызовом. Волей судьбы, Эрнан не знал о слабом поле ровном счетом ничего. Родная мать оставила его младенцем у ворот монастыря. В конце концов, что с его службой при дворе Горлойса?
«В этой битве ты не воин,» Прозвучал ответ. Сон начал прерываться. Где-то далеко тревожная песнь ветра и дождя сменилась звонкой трелью птиц. Светало.
«Ты – оруженосец.» Завершил епископ, растворяясь в блеске утренних лучей, проникших через полуобвалившуюся крышу экуса.
Эрнан приподнялся на тесном ложе, и перекрестился. Небольшой камин давно остыл, но в доме было удивительно тепло. Забытая обитель будто бы не помнила дождя, разрушившего ее кров. Взгляд гостя невзначай остановился на знакомой фреске, а точнее – на цветке в волосах жрицы. Астра. Не лилия – символ невинности весталок, и не роза, обожаемая римскими патрициями, а лиловая степная звездочка. Эрнан любил осенний, горьковатый запах астр. В детстве он часто украшал солею храма связками сиреневых цветов в канун Святого Михаила.
Вопль ужаса прервал его воспоминания. Одевшись наспех, молодой священник выбежал во двор. Кричала девочка. Захлопнув за собой ворота из ольхи, Эрнан помчался через ивовую рощу, не смотря под ноги. У подножия холма ребенок звал на помощь – на его родном наречии. Забыв о том, что между ним и маленькой фигурой в синем платьице лежат огромные трясины, уроженец полуострова стрелой летел вперед.
«Здесь змеи, осторожнее!» Расслышал он, когда испуганная девочка смогла его заметить. «Их здесь дюжина!»
Должно быть, местная... Играя, потревожила змеиное гнездо. Все гады перед равноденствием имеют свойство собираться в кучи и уходить в норы.
«Успокойся!» Крикнул ей в ответ, остановившись. «Медленно иди назад, не разворачиваясь.»
«Не могу! Они везде!» Расплакалась она. «Не слушаются!»
Что? А, что бы ни было, девчонке нужна помощь.
Приказав ей более не шевелиться, Эрнан широко перекрестил поляну вокруг девочки, и двинулся на них – кольцо толстенных, отвратительных гадюк, грозящих броситься на бледного ребенка. Он готов был жертвовать собой, лишь бы отвлечь внимание ползучих тварей. Несколько мгновений в его мыслях царил хаос, не давая подобрать молитву, но внезапно отступил, поддавшись яркому воспоминанию... Астра на фреске... И базилика, которую он украшал ребенком.
«Святой Архангел, вождь небесных легионов!» Воззвал Эрнан, и шагнул вперед. «Защити нас в борьбе, сохрани от зла..!»
Шипение утихло. Очутившись на руках у незнакомца, девочка с опаской оглянулась. Серые чудовища исчезли, будто их и не было. Священник, проведя рукой по длинным стеблям, убедился, что опасность миновала.
«Как тебя зовут?» Спросила девочка. Ее глаза, минуту назад походившие на беглые, испуганные звезды, загорелись синим пламенем. «Ты – римлянин?»
«Бретонец,» Улыбнулся Эрнан, аккуратно спуская ребенка на землю. «С римлянами меня связывает вера...» Пояснил, затем, припомнив разговор на берегу, добавил. «Я надеюсь.»
Синие огни, более яркие, чем платье незнакомки, обожгли его внезапным недоверием... и любопытством.
«Отец Эрнан.» С запозданием представился священник. «А тебя как величать?»
«Игерна.» Гордо выпрямилась девочка. «Дочь Вивиан, верховной жрицы Матери богов.»
Что ж, это объясняло ее игры с ядовитыми рептилиями посреди болот.
«Похоже, ты могущественный жрец.» Заметила она с серьезностью, несвойственной одиннадцатилетним девочкам. «Ты укротил стихию. Я пыталась управлять ей как другие жрицы, но...» Игерна вздрогнула – скорее озадаченно, чем беспокойно. «Эти змеи помешали мне исполнить ритуал.»
«Я никого не укрощал,» Ответил Эрнан. «Нам помог Архангел Михаил... и Бог.»
Дочь Вивиан наморщила широкий лобик, собираясь возразить, но передумала, и отвернулась... а затем заплакала.
Священник ласково пригладил ее волосы – янтарно-рыжие, как у бретонских женщин. Ее мать, должно быть, была родом из Арморики... а может, и отец, которого она наверняка не знала – как и он своих родителей.
«Я провожу тебя домой. Не бойся.»
«Моя мать больна!» Игерна зарыдала еще громче. «Травы ей не помогают, а Богиня нас не слышит! Даже я, наследница верховной жрицы, не могу ее призвать!»
Еще бы... Демон рано или поздно заберет свое... Но ведь она ребенок!
«Может, я смогу помочь?» Участливо спросил бретонец, и, почувствовав ее сомнение, добавил. «Я проделал долгий путь. Не откажи в гостеприимстве.»
Все еще всхлипывая, девочка небрежным жестом указала на лесистые, крутые склоны. А затем, кивнула в сторону чащобы.
«Ты прошел по зыбкому болоту как по тверди,» Усмехнулась не по-детски терпко. «В этих топях гибли даже опытные, сильные друиды. Моим сестрам будет интересно познакомиться с тобой.»
«Надеюсь, не съедят.» Подумал Эрнан вслух. Игерна, к счастью, не услышала – приблизившись к аркаде изумрудных ив, казалось, не подвластных зову осени, наследница верховной жрицы вспоминала непростое заклинание.
В ее серьезности и преданности культу, пусть и ложному, порочному – не было ни гордыни, ни тщеславия, лишь искренняя вера... Как у Утера.
«Следуй за мной.» Прервала его мысли девочка, легко взмахнув рукой. «Никто без разрешения преемницы Богини не приходит на священный остров – он сокрыт от глаз людей.»
Ивняк сменился коридором гротов, крайний из которых венчал маленький, но шумный водопад. Казалось, дальше нет прохода – только твердь.
Игерна, не снимая маленьких сандалий и не подворачивая платья, прыгнула в самое сердце чаши водопада, направляясь прямо под каскад.
Эрнан перекрестился, и последовал за ней. Грот оказался глубже, чем он думал, весь укутан серебристой дымкой.
«Ты не отставай,» Предупредила маленькая жрица. «Или пропадешь.»
Дымка постепенно становилась плотной, как туман. Священник молча шел за девочкой, не смея оглянуться. Вода постепенно сходила, становясь теплее и приобретая красноватый, клюквенный оттенок. Дальше были каменные, узкие ступени – без перил. Игерна протянула гостю руку.
«Я сама, признаться, неуклюжа.» Глубоко вздохнула девочка. «Я родилась в Остару, а не в Лугнасад, как мои сестры.»
Эрнан сделал вид, что понимает, но она любезно разъяснила.
«Дети жрицы должны быть зачаты в Белтейн, месяц солнца. Моя мать же сблизилась с великим Мерлином в ночь Поздней Литы.»
К счастью, в подробности дитя «священного союза» не вдавалось. Справившись с пещерной лестницей, Игерна выкрикнула пятое по счету заклинание. Густая пелена рассеялась, и гость зажмурился от солнечного света. Оглянувшись, наконец, по сторонам, Эрнан увидел каменные своды, окруженные душистым яблоневым садом, а за ними – целый Сомерсет с его лугами и озерами.
«Мы на вершине?»
Снизу холм казался неприступным и пустынным, с блестящим травяным покровом, не увядающим даже зимой, за что и получил название Стеклянный. Рыженькая улыбнулась – лишь на миг долг будущей хозяйки пересилил страх ребенка за жизнь матери.
«Добро пожаловать на Авалон.»
------------------
Плоешти, 2021.



 
COMENTARIOS


Эпиграф к роману.

Мудрость посылает нам своих детей.
(Дж. Роберт Стов-Мид, «Фрагменты забытой веры»)

Если сатана восстал на самого себя и разделился, не может устоять, но пришел конец его.
(Мк 3:23-26)