Пролог*

autor:  Anna Canić
0.0/5 | 0


Отрывок моего незавершенного романа "Дочери Софии"*
-----------------
Я – София, первая женщина на земле. Смертная и вновь рождающаяся, призванная даже из пределов нави для служения добру и Богу. Я видела Эдемский сад, грехопадение Адама, и расплачивалась одиночеством за мудрость. Я стояла на террасе царского дворца и лицезрела грозное величие Древнего Рима. Мне была неведома любовь в раю, но я нашла ее в столице жестокой империи. Сквозь эоны я несу в себе желание приблизить мир к источнику Любви, и ту любовь, которая открыла мне мое предназначение. Творец Вселенной одарил меня не только силой Письменного слова, но и умением найти покой в местах мятежных, и делиться им с отчаявшимися... или отчаянными, как и я сама. Моя доверчивость однажды стоила мне жизни, но и в духе предстояло мне продолжить вечную борьбу со злом. На переломе двух эпох я миновала призрачную дымку западного моря, и взошла на побережье томного восточного залива. Я не имела тела, и нуждалась в помощи. Мужчины предали меня: одни – задолго до моей кончины, а другие – по прошествии десятилетий... Стало быть, мне предстояло примириться с дочерьми когда-то невзлюбившей меня Евы.
«Мне известно лишь о двух подобных тебе женщинах,» Сказала мне она, милостью Бога вновь обретшая блаженство Рая. «Я назвала бы их твоими дочерьми, ведь только в них я вижу несвятую, но лишенную лукавства мудрость и неженскую отвагу. Путь к одной из них лежит сквозь синие глубины вод, земля другой – подобна солнцу на закате».
«Суждено им,» Добавил Адам, когда-то предпочевший моей искренности кротость новой спутницы. «Стать женами достойнейших правителей, и царствовать на равных с ними».
«Их руками обретешь потерянное,» На прощание произнесла Праматерь мира. «И, вернувшись в свои земли, возвратишь его законному владельцу».
В первый раз я возвращалась к жизни в беззащитном теле девочки, чтобы найти обещанную мне любовь, и научить других Любви гораздо большей. По незнанию всех истин, приходилось мне идти навстречу ветру, оступаться, выходить самой на поле битвы... А затем, без плоти, словно исключение для подтверждения канона, я
пришла для исправления ошибок, ничего не ведая о новых, смутных временах, когда ходили по земле обещанные мне пособницы.
Впрочем, я начну не с этого. Дух, пребывающий на службе Истины – свободен, и не связан ни обычаем, ни временем. Будь то час колоса, меча, песка на дне сосуда
или пестрых, ледяных осколков внешней тьмы, он непоколебимо продолжает путь.
К примеру, в XV век от Рождества Христова. Вы подумали о замке, правда? Да, он был – не очень-то высокий, без зловеще острых башен – с аккуратной греческой
часовней, аркадой из желтого камня, ланцетовидных окон с витражами, винтовыми лестницами и, конечно же, подвалом. Разумеется, скрытым от глаз посторонних. В
подвале, по сложившейся десятками веков назад традиции, четыре раза в год встречались члены самой тайной из общин – меняющей, подобно скользкому
хамелеону, имена и знаки, но не ужасающую суть. Они служили злу – в слепой уверенности, что знакомые им сущности и сами служат им.
В ночь накануне праздника солнцестояния, когда на небе, по поверью, светит не одно, а целых три светила, служители культа, теперь называемого Сыновьями Змея
готовились к ритуалу адопции – посвящения в свои ряды новоначального – подростка мужского пола из знатного рода. С тех пор как я, тогда еще принцесса Юлия Друзилла, помешала одному из подобных собраний, многое в обряде изменилось – посвящение не требовало детских жертв, и проводилось не во время
первых заморозков, а с началом сезона купаний.
В каменной комнате, служившей погребом его семье, кареглазый отрок с волосами слишком длинными на мой античный вкус, внимательно следил за подготовкой к
ритуалу. Тридцать три вельможи во главе с архижрецом – мужчиной средних лет в темной накидке с капюшоном то и дело обращались к двум огромным книгам с
ветхими страницами – то перешептываясь на неясном языке, то громко заклиная.
Судя по оттенкам недовольства на их лицах, им не удавалось совершить планируемое. В глазах подростка не было ни страха, ни доверия – отец-военачальник научил его и братьев контролировать эмоции, и полагаться только на себя. Он знал в лицо всех будущих «собратьев», кроме одного – архижреца, чей темный капюшон и восточный акцент действовали мальчику на нервы.
«Я выбрал тебе имя,» Обратился архижрец к будущему адепту, указав на диаграмму на стене. На сером камне в тусклом свете свеч виднелось пестрое кольцо из девяти планет вокруг чудовища, напоминающего змея, также свернутого в плотное кольцо. «Ладон, единый в своем роде... не нуждающийся в паре, как и наш отец».
Отрок пожал плечами и кивнул. Мистерия затягивалась, а ему, постившемуся целый день, хотелось есть и спать. Смуглый и низкорослый чужестранец снова попытался с помощью каких-то фраз призвать неведомые силы, но ему не удавалось. В гневе разразившись кощунственной бранью, он приказал собрату подавать «святой» напиток.
«Отец Йоргос бы прогнал его взашей...» Подумал мальчик, почему-то вспомнив старого монаха-грека, некогда любимого наставника его семьи. «И мне не нравится все это, но, быть может, став одним из них, я вызволю отца!»
Вельможа, также хорошо ему известный как наместник соседних земель, мешкал в поисках золотой чаши – той, которая еще мгновение назад стояла в центре глыбы с закругленными краями – местом поклонения общины.
«Ее нет, эфенди...» Удивленно прошептал мужчина, пряча взгляд совсем не по-мужски.
«Что значит – нет???» Рыкнул, как тигр, чужестранец – так, что все присутствующие содрогнулись. Впрочем, будущий адепт не застыл не в ужасе, а в отвращении, услышав ненавистный его уху титул знати на востоке.
«Что-то потеряли?» Женский голос на другом конце подземной комнаты заставил всех в недоумении оглянуться.
«Кто впустил сюда дочь Евы?» Завопил, на удивление, не архижрец, а утерявший чашу нобиль. Сам Эфенди был настолько поражен внезапным появлением незваной гостьи, что затрясся в немой ярости.
«Дочь Евы... даже будь она святой...» Пробормотал другой вельможа, вытирая рукавом холодный пот со лба. «Не может...»
«Правильно.» Сказала тень. «Я – не дочь Евы.»
Выходя на свет, видение приобрело черты рыжеволосой женщины в желтом хитоне.
«Ты...» Прохрипел с трудом Эфенди. «О, проклятая Ал-Лат!»
Я засмеялась – громко, сотрясая стены звонким эхом.
«Как меня еще не называли!»
Мальчик улыбнулся мне в ответ. Он был единственным, кому я не внушала страха.
«Мы уходим,» Обратилась к нему я. «Тебе не место в обществе уродов».
«Ты не смеешь!» Завопил Эфенди, и, скорее, по привычке, свойственной восточному чиновнику, ленивым жестом приказал собратьям умертвить меня.
Естественно, ни меч, ни сабля, ни кинжал не причинили мне вреда, пройдя сквозь иллюзорный силуэт. Темноволосый отрок восхищенно рассмеялся, а растерянная гильдия попятилась назад.
«Я ухожу!» Вскочил на ноги мальчик, скинув с плеч обрядную накидку. «Все вы – жалкие лгуны и трусы!»
Не осознавая всю нелепость неумения проигрывать, Эфенди бросился к дубовой арке, попытавшись перегородить ее своим невзрачным телом.
«Нет!!!» Не унимался он. «Ты избран для служения...»
«Кому?» Вздохнула я, жестом ладони предложив ему освободить проход. «Владыке неудачников?»
Вельможи, все еще в смятении, не дожидаясь позволения архижреца, взялись за заклинания, но им в ту ночь определенно не везло с теургией.
«Мой вам совет – оставьте юношу в покое,» Продолжала я, перебивая их упрямое гудение и шелест вековых страниц. «Я останавливала даже демонов.»
«Я слышал о тебе,» Махнул рукой Эфенди, неожиданно шагнув в сторону серо-белой глыбы. Гнев на его лице сменился гордым равнодушием. «Ты не была святой, о нет.» Подумал он, не зная, что я чувствовала ход вражеских мыслей. «Ты ведь не похожа на безмолвных спутниц Адоная. Почему же Он освободил тебя, и
допустил бесчинствовать в местах, преданных нашему отцу..?»
«Пути Господни неисповедимы.» Улыбнулась я, ответив вслух не только иностранцу, но и всем присутствующим. «Ваша первая ошибка – в том, что вы считаете, что архивраг имеет власть. Он с каждым годом все слабее, потому и заставляет вас придумывать особое оружие, диковинные вина и курения, гнуснейшие заклятия, чтобы заставить человечество поверить в ложную свободу... Как же может дать свободу тот, кто связан сам? Сначала Митре поклонялись словно Солнцу, а теперь вы называете его всего лишь Змеем... Что же будет
дальше? Ваши славные потомки будут кланяться паучьей нити?»
«Убирайся вон, Ал-Лат!» Не выдержал Эфенди, запустив в меня внезапно отыскавшейся обрядной чашей. «Уводи с собой щенка, но не надейся, что я пощажу его, когда...»
«Нет, это он не пощадит тебя, чужак.» Бросила я, заметно подмигнув подростку. «Этим землям никогда не стать ни вашими, ни тех, с кем будете водить ложные
войны.»
Выйдя из темного, душного подпола, юноша едва сдержался, чтобы не зевнуть, и снова рассмеялся. Над его землей – укрытой в иссиня-зеленой колыбели гор, лесов и рек, вставал рассвет. Когда мы оказались на поляне близлежащей рощи, он заговорил со мной.
«Я знаю, кто ты.» Прошептал несостоявшийся адепт. «Ты – царевна фей, луноподобная, прекрасная, как море, и недостижимая для ветра! Что мне сделать, чтобы стать таким же, как и ты?»
Я усмехнулась.
«Полагаю, ты не знаешь, чего просишь.»
Знатный отрок понимающе кивнул.
«Мой крестный часто повторял мне это.» Он задумался. «Если бы он был здесь, он не позволил бы...»
«Его прогнал отсюда твой отец, ведь так?» Я прочитала его мысли. «И за это он уже расплачивается. Но ты ведь не такой, как он, не так ли?»
Мальчик отрицательно кивнул. Вдали, в ущелье, просыпались птицы... Синие и красные цветы по обе стороны ручья тянулись к молодому солнцу. Я должна была вернуться.
«Ты спасешь свой край.» Я наклонилась к его уху, чувствуя, как он краснеет от смущения, и перешла на шепот. «Много лет назад я в этих землях кое-что оставила, и мне бы не хотелось, чтобы это отыскал Эфенди.»
Собеседник не перебивал меня, запоминая каждое из моих слов. Когда я отодвинулась, к нему вернулась детская бравада.
«С этим... я бы мог победить Змея!» Улыбнулся он довольно. Храбрый взгляд и римский профиль предрекали ему славу полководца. Но, в борьбе с лукавством Змея нужна мудрость... Хватит ли ему ее? Он выглядел решительным и вспыльчивым, совсем как мой отважный Кассий. Родовое имя юного аристократа
говорило об обратном, но я видела в нем гордого потомка.
Когда-то эти неприветливые и загадочные земли стали домом нашей внучке, смело исповедовавшей веру в Единого Бога. Незаконнорожденная дочь Нерона была
сослана на землю варваров отцом-тираном, не переносившим христиан. Чтобы усилить страдания юной Домнины, Нерон не позволил своей конкубине сопровождать дочь. К счастью, Тигеллин, не открывая Акте ее родословия, позаботился о том, чтобы Домнина обрела приют у родственников-греков, прогнанных на дакийскую границу после гибели Калигулы. Пророчество исполнилось – род моего супруга пережил все знатные династии империи.
«Ну что ж, мой друг...» Мне так хотелось верить, что характер отрока однажды не предаст его. «В борьбе с чудовищами главное – не перенять их качеств.»
------------------
Плоешти, 2021.

Wersje wiersza


 
KOMENTARZE


Recenzja "Sofii i Kasjusza" w jëzyku hiszpañskim;)

https://youtu.be/PqsREQNxL3U